Игра Spec Ops: The Line открывается грандиозной сценой пролета вертолетной эскадрильи, в главном меню звучит гимн США в живом исполнении Джими Хендрикса, а людей расстреливают под Deep Purple. Yager Development всеми силами подводят к мысли, что разрушенный песчаной бурей Дубай — это те же дикие джунгли Камбоджи, только с пятизвездочными отелями и позолотой, а запах напалма — по-прежнему самый лучший утренний аромат из возможных.
Spec Ops: The Line — это десятичасовое признание в любви «Апокалипсису сегодня», поставленное драмкружком отряда «Дельта Форс». Что, с одной стороны, вызывает неподдельное уважение, а с другой — накладывает, так сказать, отпечаток: здесь намного чаще стреляют, взрывают, и орут друг на друга, чем разговаривают о природе войны. Но, глядя на те редкие моменты, когда солдаты все-таки пытаются строить сложное лицо — и слава богу.
Если никогда не служивший в армии Фрэнсис Форд Коппола снял тягучую, наркотическую метафору о том, что война, смерть и хаос — это красиво и киногенично, а настоящий ад находится в человеке, то немцев Yager больше интересует та ее часть, которая про хаос, смерть и красоту. Для всего остального им не хватает, как минимум, заплывшего жиром и скрытого в полутьме Марлона Брандо.
Зато у них есть идеальное место и время. Современный Дубай — это дорогой, не знающий меры памятник человеческому эго; утопающая в золоте и бесконечных «Феррари» Вавилонская башня, готовая вот-вот повторить судьбу своей библейской предшественницы.
Это — результат действия фосфорной бомбы. Или уже ад — иногда и не отличишь.
Причем повторит она ее не без нашей помощи: ни одна песчаная буря не может обрушить на человечество столько бед, боли и фосфорных снарядов, сколько это сделают капитан Уокер с двумя напарниками-солдафонами. Эвакуация Дубая провалилась? Полковник Конрад (так и хочется написать — Курц) окопался со своим отрядом в самой высокой башне и не отвечает? Вывод ясен — нужно ломиться вперед, убивая и выжигая все на своем пути. Туда, к нему. Ведь другого Бога в этой оставленной всеми пустыне скорей всего и не осталось.
Уж он-то, Конрад, однажды спасший жизнь героя в Афганистане, подобно Богу, должен знать ответы на все вопросы. Почему пропала радиосвязь, на сколько еще хватит воды, и кто виноват в том, что пришлось устроить бойню против своих: через пару часов покрытый ожогами Уокер сменит табельную винтовку M4 на грязный «Калашников», и будет оставлять после себя трупы уже не басмачей в арафатках, а американских солдат.
Cама же игра при этом останется абсолютно неизменной от первого до последнего кадра. Немцы, полировавшие Spec Ops с неспешностью Копполы, застряли во временах, когда редкие (всего пару-тройку раз за игру) трюки с физикой песка могли вызывать вздохи, а Uncharted 3 еще не показал всем, что такое настоящая песчаная буря. Это хороший, компетентный боевик с укрытиями, матом и элементами тактики (напарникам можно задавать цели и отдавать несложные приказы), но ничего экстраординарного в 2012 году он не покажет. Особенно тем, кто видел последний Ghost Recon: Future Soldier.
Другое дело, что убивать врагов под Deep Purlpe и Хендрикса все-таки намного интереснее — как впрочем, и наблюдать зарево напалма в зеркальном стекле самых высоких в мире башен и бортах присыпанных песком «Феррари». В Дубае нет своих Марлона Брандо и Мартина Шина, но искомое их героями сердце тьмы, похоже, находится именно здесь.
